Публикации И.Лысак
Научная жизнь
Моим студентам
Л.Ф. Косенчук
ФОРМИРОВАНИЕ ПЕРСОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ: МЕХАНИЗМЫ И УСЛОВИЯ
Лысак И.В., Косенчук Л.Ф. Формирование персональной идентичность: механизмы и условия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 10-3 (48). С. 125–127.
Даже беглый анализ научной и публицистической литературы, вышедшей в свет в последние полвека, свидетельствует о том, что термин «идентичность» постепенно вытесняет традиционные понятия, использующиеся для обозначения определения индивидом самого себя [5; 9; 10]. Широкое употребление рассматриваемого термина привело к появлению множества дефиниций, порой противоречащих друг другу, и как следствие – к его неоднозначному толкованию, смысловой неопределенности. Причем наблюдается очевидный перевес исследований, рассматривающих групповую идентичность, и недостаточно внимания уделяется идентичности персональной как содержательной определенности личности.
Несмотря на богатую исследовательскую традицию [5; 8; 9; 10] по-прежнему открытым остается вопрос о формировании идентичности, суть которого состоит в том, является ли идентичность неким устойчивым образованием, имеющим вполне конкретные и четкие параметры, естественно предзаданные человеку, или ей присущи динамичность, процессуальность, обусловленные тем, что идентичность являет собой результат социального или культурного конструирования. Во втором случае актуальным является также вопрос о механизмах и условиях этого конструирования.
Авторами предлагается рассматривать процесс формирования идентичности с конструктивистских позиций, опираясь на концепцию П. Бергера и Т. Лукмана [2], а также исследования немецкого культуролога Я. Ассмана, считающего, что как коллективная «Мы-идентичность», так и «Я-идентичность» являются продуктами культурного конструирования [1].
Под персональной идентичностью нами понимается осознание единства и целостности личности в пространстве и во времени. В структуре персональной идентичности можно выделить индивидуальный и социокультурный уровни. Индивидуальный уровень подразумевает совокупность уникальных, своеобразных качеств, выделяющих личность из социального окружения. Социокультурный уровень предполагает идентификацию с нормами социальной среды и символическим миром культуры. Как индивидуальный, так и социокультурный уровни являются продуктами культурного конструирования. Ведь даже своеобразные черты и индивидуальные особенности познаются в ходе сопоставления с другими.
Формирование персональной идентичности представляет собой незавершенный процесс, позволяющий говорить о процессуальности как базовом свойстве идентичности. Идентификация продолжается на протяжении всей жизни человека, однако в ней можно выделить устойчивое ядро, базирующееся, прежде всего, на памяти, обеспечивающей тождественность личности во времени, и на осознании целостности своего тела, которое, меняясь в течение жизни, тем не менее, гарантирует обособленность человека в пространстве. Наряду с ядром персональной идентичности существует также динамичный ролевой комплекс, позволяющий личности адаптироваться к меняющимся жизненным ситуациям, оставаясь при этом самой собой и осознавая тождественность самой себе. Динамичный ролевой комплекс позволяет сохранить тождество личности в меняющихся социальных условиях: усваивая одни идеи и отказываясь от других, принимая и разделяя новые установки, ценности, нормы, человек соотносит их с определенными социальными условиями и окружением, что позволяет изменять их в зависимости от ситуации, не утрачивая при этом ощущения собственной целостности.
Для понимания персональной идентичности особенно значима индивидуальная память в ее историческом аспекте, которая именуется специалистами автобиографической памятью. Содержанием автобиографической памяти являются значимые, яркие события индивидуальной биографии, а также представления индивида о себе в разные периоды жизни. Именно автобиографическая память, по сути, созидает персональную идентичность, «“собирает” из несвязных обрывков каждодневных впечатлений уникальную, укорененную в самотождественности человеческую личность» [7, с. 15].
Исходя из концепции «повествовательной идентичности» П. Рикера [8], персональная идентичность – это не некая естественная данность сознания, а результат опосредования «рассказами», нарративами. Персональная идентичность есть идентичность повествовательная, и это повествование базируется на автобиографической памяти, позволяющей индивиду посредством рассказа заявить о себе как целостном персонаже, отличающемся от других некими уникальными характеристиками. Таким образом, можно говорить о повествовательном конструировании субъектом своего образа как важном механизме формирования идентичности. «Создавая» свою биографию, человек придает смысл истории собственной жизни, рассказывая ее самому себе, а иногда и другим. Автобиографическая память или биографическая составляющая идентичности позволяет достичь целостности, представив жизненный путь как определенную последовательность событий, имеющих смысл, а не как хаотичное нагромождение фактов.
Нарративизация, повествование своей жизненной истории, превращение своей жизни в текст, в автобиографию, не только позволяет создать основания целостности личности, ее неизменности в условиях трансформаций, но и, с одной стороны, выделить особые, уникальные характеристики личности, отличающие ее от других, с другой стороны, определиться с кругом «значимых Других», к которым личность причисляет себя. То есть построение персональной идентичности может идти двумя путями, часто взаимосвязанными: через приписывание себе определенных качеств, характеристик, черт характера или через идентификацию с той или иной культурной общностью, социальной группой. В первом случае индивид отвечает, прежде всего самому себе, на вопрос «Какой я?», т. е. происходит идентификация через личностные свойства, во втором случае основным вопросом, который задает себе индивид, является вопрос «Кто я?», и идет формирование идентичности через социальные роли. Причем формирование идентичности и по первому, и по второму пути возможно только при осознании принадлежности к определенной социокультурной общности, ведь как писал американский антрополог К. Гирц, «одной из важных правд о нас будет та, что мы природой подготовлены к сотне разных способов жизни, но реально проживаем одну жизнь в одной культуре» [12, с. 57]. Социокультурное окружение задает первичные координаты, в которых возможно самоопределение человека, и тот язык, на котором человек может себя описать. Пользуясь терминологией Я. Ассмана, можно сказать, что культура формирует «коннективную структуру» как символический мир смысла, коммуникативное пространство и среду общезначимого опыта, в котором существуют человек. Эта «коннективная структура» включает язык, культурную память, мифы, духовные ценности. Она обеспечивает когерентность индивидуального мышления и коллективной жизнедеятельности людей [1, с. 15–16].
Итак, для того чтобы у человека могла сложиться персональная идентичность, он должен приобщиться к символическому смысловому миру культуры с ее предписаниями и запретами, нормами и установлениями. Усваивая «языки культуры», человек обретает и систему координат, и средство для выражения своей особости. Источником становления идентичности выступает единое смысловое пространство культуры, система значимых смыслов. Проводниками в мир смыслов, залогом их восприятия и являются знаки и символы.
Приобщиться же к знаково-смысловому миру культуры человек может только при посредничестве других людей. Это происходит в ходе взаимосвязанных процессов социализации и инкультурации. Как пишет британский исследователь Г. Брейкуэлл, идентичность является продуктом коммуникации биологического организма с социумом. По мере накопления социального опыта индивида расширяется содержательное измерение его идентичности. В коммуникации с социальным миром, с «Другими» человек активно усваивает категории и понятия, с помощью которых познает себя как индивидуальность [11].
Идентичность интерсубъективна, она формируется путем «встречающего взаимообмена с другими» [6, с. 38]. Обязательным условием становления идентичности являются отношения «Я – Другой». Проблема роли Другого в становлении идентичности поднимается в феноменологии и экзистенциализме. Так, по мнению основоположника феноменологии Э. Гуссерля, Ego (Я) конституирует себя исходя из Другого, т. е. исходя из того коммуникативного пространства, которое формируется при участии Другого. Э. Гуссерль пишет, что Другой, с одной стороны, может быть дан человеку как объект среди прочих объектов этого мира, но с другой стороны, Другой может быть дан как субъект, познающий этот мир. Кроме того, Другой может восприниматься человеком и как тот, кто может воспринимать его самого. Таким образом, Другой обеспечивает существование некого универсального смыслового пласта, необходимого для конструирования Ego [4]. Французский философ-экзистенциалист Ж.-П. Сартр подчеркивал важность оценивающего взгляда Другого в формировании идентичности: «Другой присутствует в каждой клеточке моего сознания, он пронизывает его насквозь, вот почему я готов принять себя таким, каким я предстаю перед взглядом Другого» [Цит. по: 9, с. 18]. Основатель философской герменевтики Г. Гадамер полагал, что субъект обретает самого себя «на самом дне “Другого”» как финал и результат коммуникации [3].
Итак, формирование персональной идентичности возможно лишь при условии соотнесения себя с кем-то или чем-то Другим. Причем в качестве обобщенного Другого может выступать символический мир культуры, система ценностей и смыслов, мир знаков, которые человек способен считывать. Персональная идентичность возникает и развивается через рефлексию. В этом случае речь идет о неизбежном и неустранимом процессе, который задан самой включенностью отдельного человека в перспективу социального и культурного формирования. Характеризуя указанные процессы, Я. Ассман предлагает говорить об «антропологической рефлексивности», о процессе «взаимного отражения» (Т. Лукман), ранее других описанном Дж. Мидом, т. е. о формировании и упрочении персональной идентичности через идентификацию себя как с «релевантными другими», так и с тем собственным отражением, которое личность получает от этих других. По мнению Я. Ассмана «знание самого себя всегда опосредовано, непосредственно мы узнаем лишь других. Свою внутреннюю сущность, как и свое лицо, мы можем увидать только в зеркале. Такое отражение, рефлексия, строится как доведение до сознания и рефлексивность <…> Общение с другими является одновременно и общением с самим собой. “Самость”, т. е. личная идентичность, достигается только через коммуникацию и взаимодействие с другими. Личная идентичность – это сознание себя, которое является одновременно и сознанием других: их ожиданий, обращенных на нас, и порождаемой ими ответственности» [1, с. 144–145]. То есть еще одним важным механизмом формирования персональной идентичности является своего рода «отрефлексированная интеракция» как процесс взаимообусловленного влияния индивидов, групп и социокультурных общностей друг на друга, осмысленный индивидом. Именно в ходе взаимодействия с другими людьми происходит осознание личностью своеобразных черт и качеств, отличающих ее от других, а также приобщение к ценностям, которые человек начинает считать своими.
Таким образом, персональная идентичность не заложена в человеке изначально, она характеризуется процессуальностью и требует постоянных усилий по своему формированию. Идентичность является результатом, с одной стороны, самоописания, с другой – самоопределения в рамках той или иной социокультурной среды. Основными механизмами формирования персональной идентичности являются биографическая память, связанная с нарративизацией, представляющей собой повествовательное конструирование субъектом своего образа, и отрефлексированная интеракция как осмысленное взаимодействие людей. Формирование персональной идентичности обусловлено культурой как знаково-символическим миром смыслов, и коммуникативным пространством, в котором существует человек.
Список литературы
- Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.
- Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.
- Гадамер Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. 699 с.
- Гуссерль Э. Пятая картезианская медитация // От Я к Другому: Сб. переводов по проблемам интерсубъективности, коммуникации, диалога. Минск: Менск, 1997. С. 45–98.
- Заковоротная М.В. Идентичность человека: Социально-философские аспекты. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 1999. 200с.
- Лэнгле А. Грандиозное одиночество: Нарциссизм как антропологически-экзистенциальный феномен // Московский психотерапевтический журнал. 2002. № 2. С. 34–58.
- Репина Л.П. Культурная память и проблемы историописания: Историографические заметки. Препринт WP6/2003/07. М.: ГУ ВШЭ, 2003. 44 с.
- Рикер П. Повествовательная идентичность // Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика: Московские лекции и интервью. М.: АО «KAMI», 1995. С. 19–37.
- Филиппова Е.И. Территории идентичности в современной Франции. М.: Росинформагротех, 2010. 300с.
- Шеманов А.Ю. Самоидентификация человека и культура. М.: Академический проект, 2007. 479 с.
- Breakwell G.M. Coping with threatened identities. London – New York: Mithuen, 1986. 222 pр.
- Geertz C. The Interpretation of Cultures: Selected Essays. New York: Basic Books, 1973. 470 рр.